Ещё раз о пенсиях труженикам тыла

Когда в кругу участников Великой Отечественной и гвардейцев тыла, которых мы, фронтовики, называли ?нашим Вторым фронтом?, заходит разговор о вкладе в Великую Победу, мне невольно приходят на ум вот эти поэтические строки:

Из одного металла льют

Медаль за бой, медаль за труд.

...Отполыхали бои. Миллионы юных воинов возвратились из армии домой, обзавелись семьями. А в годы войны наши милые стояли у токарных станков, убирали созревшие хлеба, шили для нас гимнастерки и шинели... И было им тогда и по четырнадцать, и по пятнадцать лет. Эти не достигшие совершеннолетия девчонки не выходили из цехов по двенадцать, а то и более часов в сутки. Когда же наступала пора сдачи готовой продукции, они, что называется, дневали и ночевали в своих цехах. Так же работали наши суженые на полях колхозов и совхозов. Всё они делали (и сделали!), всё возможное и даже невозможное, чтобы фронт своевременно получал и хлеб насущный, и оружие, и боеприпасы. Так нужно ли доказывать, что наша Победа стала возможной в результате единства фронта и тыла?!

Или вот еще. В дни Сталинградской битвы получил я посылочку. Как было сказано в коротком письмеце ? от ?тётки Марьи?. Эта святая женщина не указала обратного адреса. В посылочке были теплые вещички и самодельная фляжка, в которой что-то булькало. Я долго маялся, не имея возможности поблагодарить тётку Марью. А ведь она, думалось мне, порой недосыпая и недоедая, в ночные часы после утомительной работы в поле или в цехе вязала носки и варежки, доставала из сундука теплое белье, возможно, погибшего на фронте мужа или сына и посылала всё это в пекло Сталинграда (на холсте так было написано: ?В Сталинград ? солдату?).

Уже после войны, продолжая считать себя должником, повторюсь, святого человека, я написал поэму ?Тётка Марья?, которая завершалась такими словами:

Пули и снаряды завывают,

Снятся сталинградские бои...

Мне и нынче руки согревают,

Тётка Марья, варежки твои.

Все они, наши дорогие подруги, и в послевоенное время трудились не покладая рук. Надо было восстанавливать разрушенное войной народное хозяйство. И они вместе с нами совершили ? без ложной скромности ? подвиг: за короткий срок возродили заводы и фабрики, колхозы и совхозы. Постепенно налаживалась жизнь. Советское государство ежегодно снижало цены на товары и продукты. Это не могло не радовать нас, не могло не сказаться на результатах нашего труда...

Но годы неумолимы. Пришло и наше время выходить на пенсию. И что же?

Мы-то, фронтовики, в годы так называемой перестройки и диких реформ видели, как переживали наши милые, коим была назначена пенсия, раза в три меньшая, чем нам. Но ведь у многих из них в укромном местечке хранились медали ?За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941?1945 годов?. Они ? эти медали ? были отлиты из того же металла, что и наши ? ?За победу...?

Впрочем, далеко не все работавшие на заводах и на колхозных полях были отмечены такой медалью. Мне как-то довелось побывать у себя на родине, в Красноярске. Повстречался с бывшим соседом, который был моложе меня лет на пять-шесть. Разговорились. И вот что я узнаю. По возрасту он не мог быть на фронте. Жил в деревушке. Учился. А в летнее время работал в поле все годы войны. (Впрочем, в сельской местности испокон веков подростки в свои двенадцать ? тринадцать лет непременно работали. Их сызмальства приучали к работе. А в военное время тем более). И вот подходит пенсионный возраст, как, впрочем, и у других детей войны. А у него нет ни медали, ни документа о том, что в годы военного лихолетья он не только учился, но и работал. Писал он в свою деревню, но ответили, что колхозная контора сгорела и вместе с ней сгорели все документы. Так и живет мой друг на нищенскую пенсию, едва-едва сводя концы с концами. Справедливо ли это?

А теперь давайте порассуждаем. Сколько таких пареньков и девчонок, работавших в годы войны, особенно в сельской местности, ныне недополучают свою пенсию? И всё потому, что либо, как у моего друга, сгорела колхозная контора, либо ? что чаще! ? потому, что в стране нашей за последние два десятка лет многие тысячи деревень приказали долго жить. Они просто исчезли с карты. Вымерли. И дети войны остались, что называется, ?при своих интересах?, горько мучаясь, что о них, об их труде в годы Великой Отечественной власти предержащие не вспоминают.

Я мог бы привести и другие примеры, когда труженикам тыла государство явно недоплачивает. Вот в связи с 60-летием Победы участникам войны добавили к пенсии по тысяче рублей, а труженикам тыла ? ни копейки. Или такой факт. Стою я как-то в Сбербанке, чтобы получить компенсацию ? малую толику! ? за накопления, утраченные в окаянные годы. В очереди за мной ? седая старушка. Услышав о том, что я получаю, она обращается к оператору банка:

? А мне положено? Ведь я всю войну работала на заводе токарем.

? Вам не положено,? сухо ответила оператор.

С каким же горьким чувством отходила эта женщина от окошечка! Недавно проходила отчетно-выборная конференция Московского городского Совета ветеранов войны и труда. Меня, сидевшего в зале, буквально потрясла одна цифра, приведенная выступавшим в прениях: за отчетный период, то есть за четыре года, в одном из административных округов Москвы почти треть участников войны и тружеников тыла ушла из жизни. Впереди ? 65-я годовщина нашей Победы. И вот мне хочется во весь голос крикнуть и призвать тех, от кого зависит решение о пенсионном обеспечении тружеников тыла и вообще многомиллионной армии пенсионеров: ? Опомнитесь! Сделайте, господа хорошие, так, чтобы оставшиеся годы жизни этих людей были более сносными! Не себе, любимым, добавляйте, а тем, кто своим трудом, своей кровью и потом дал возможность вам появиться на свет божий, кто создал несметные богатства в годы Советской власти, богатства, которые вы отняли у народа.

Источник: общественно-политическая газета «Правда»